Штаб гвардейского корпуса

Дворцовая площадь, №4

Сооружён в 1837-1843 годах архитектором Александром Павловичем Брюлловым.

Здание, замкнувшее пространство Дворцовой площади между Миллионной улицей и Певческим проездом, отражает важный этап в развитии русского зодчества и в творческой биографии его автора.

Moyway

С Павловских времён здесь находилось здание Экзерциргауза, возведённое В. Бренной. Оно тянулось вдоль Миллионной улицы и выходило торцом на Миллионную-Луговую улицу. До строительства монументальной дуги Главного штаба фасад манежа вполне устраивал городские власти, однако потом стало очевидно, что здание не вписывается в ансамбль площади. В 1827 году был объявлен конкурс на проект строительства театра рядом с Экзерциргаузом, с единым «приличным» фасадом. Наряду с другими зодчими, в конкурсе участвовали Росси, Монферран и сверстник Брюллова Константин Тон. Последний предложил возвести монументальный портик, отвечающий зданию Конногвардейского манежа на западном конце громадной Адмиралтейской эспланады.

А. Брюллов в это время трудился в Париже над гравированным увражем — большеформатным изданием, посвящённым архитектуре Помпей. Из Петербурга до него доходили главные новости и программы архитектурных состязаний, помогавшие Брюллову в столице Франции не отрываться от практической деятельности. Там он создал свой вариант проекта театра на Дворцовой площади, с фасадом, совершенно не типичным для Петербурга. В отличие от Тона Брюллов прикрыл торцы манежа и театра лоджией во французском стиле, в оформлении которой три громадные арки чередовались с глухими пряслами стен, нависшими над изящными колоннами. Конкурс так ничем и не закончился, и театр не был построен. Проект же Брюллова, по всей видимости, опоздал и не рассматривался.


штаб гвардейского корпуса санкт-петербург
/ photo © moyway.ru

Оформлением ансамбля Дворцовой площади вновь занялись в 1837 году. К этому времени взгляды императора на архитектуру уже поменялись, поэтому к материалам прежнего конкурса возвращаться не стали. К тому же обстановка в столице изменилась: Карл Росси выстроил Александринский, а Брюллов — Михайловский театр возле Михайловского дворца. Театр на Дворцовой площади был не нужен. Зато требовалось более вместительное здание для штаба Гвардейского корпуса, которое и решено было построить рядом с Экзерциргаузом, объединив их единым фасадом. Центр Дворцовой площади был зафиксирован Александровской колонной, воздвигнутой Монферраном в 1834 году. Площадь приобрела характер почти завершённого ансамбля. Физически по-прежнему связанная с пространством Адмиралтейской эспланады, в художественном отношении она замкнулась в себе, и отсылка к портику Конногвардейского манежа потеряла смысл.

Для строительства здания штаба Николай I пригласил Брюллова, который уже строил по одобренным монархом проектам лютеранскую кирху и обсерваторию. План нового сооружения очень прост. Вдоль Певческого проезда располагается жилой корпус, а парадные анфилады проходят внутри плоской пристройки, которая закрывает торцы, выходящие на Дворцовую пл. Наличие двух входов — на южном конце в Штаб, а на северном в Экзерциргауз — мотивирует положение порталов по краям главного фасада. Сам же фасад производит двойственное впечатление.

4-этажное здание разделено на 2 яруса, верхний из которых оформлен ионической колоннадой. Составляющие её трёхчетвертные колонны имитируют лоджию, как на зданиях Росси у Александринского театра. Многоколонный ордер соответствует композиционным приёмам соседствующих шедевров — Зимнего дворца, Главного штаба и северного павильона Малого Эрмитажа. Однако во всех этих постройках 1-й ярус составляет один этаж с подвалом, и поэтому колоссальный ордер легко возносится над массивным «основанием». У Брюллова же оба яруса равны по высоте, то есть два полноценных этажа.


штаб гвардейского корпуса санкт-петербург
/ photo © moyway.ru

Один из важных приёмов Росси — перенос акцента с центра на углы здания. Этот принцип, ставший типичным для эклектизма середины XIX века, ярко выражен у Брюллова и в архитектуре лютеранской церкви, и в решении садового фасада дачи Юлии Самойловой. Однако для него это не было обязательным, как для Росси.

Принимая новую парадигму для 1-го яруса — размещая ризалиты, прорезанные «египетскими» порталами, по концам фасада, по 2-му ярусу Брюллов пропускает свою лоджию, которая ограничена по углам лишь лёгкими антами. Энергетика ризалитов пропадает, тектоническая схема Росси рушится. Ещё больше неопределённости вносят в композицию торцы боковых корпусов, которые маячат на заднем плане.

Убранство фасадов Главного штаба построено на использовании «классических архитектурных фасадов». Монументально-декоративная скульптура сосредоточена лишь вокруг арки. Брюллов же широко использует забытые элементы барокко и рококо, рельефы, филёнки и орнаменты.

В итоге — ощущение неопределённости. Ничто не доминирует, превалирует идея равноценности, статичности. Всякий намёк на динамику гасится — как по вертикали, так и по горизонтали. Центр не выделяется, но и потенциальные акценты, создаваемые угловыми порталами, подавлены безразличной к ним лоджией вверху и заглублёнными ризалитами по сторонам.

Перед Брюлловым стояла задача замкнуть гигантский периметр, соединив несовместимое — бурлящие фуги Растрелли с замершим во времени и пространстве аккордом Росси. И он нашёл гениальное решение, поставив на центральной площади столицы 4-этажное здание, которое и изящно, и гармонично, но при этом нейтрально.


штаб гвардейского корпуса санкт-петербург
/ photo © moyway.ru



Источники:
1. А.Л. Пунин «Архитектура Петербурга середины XIX века». 1990. Лениздат
2. "Адреса Петербурга". №22/2006, Михаил Микишатьев

Поделиться: